1.

            БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ

    Короткое сообщение Геродота о том, что Фалес по происхождению был финикийцем⁴ впоследствии получило распространение благодаря утверждению Диогена Лаэртия⁵, что происходил-де он  «от отца Эксамия и матери Клеобулипы, из рода Фелидов, а Фелиды – финикийцы, благороднейшие из потомков Кадма⁶ и Агенора»⁷. Диоген повествует о том, как Фелиды, возглавляемые Нелеем, сыном мифического царя Кодра, изгнанные финикийцами, прибыли в Милет в поисках новой родины, став его гражданами⁸. Геродот при этом упоминает Нелея как основателя города⁹, основывая своё утверждение, видимо, на распространённой в то время мифологической традиции. Пройдёт без малого тысяча лет после предполагаемой даты смерти Фалеса и философ-неоплатоник Симпликий Киликийский¹⁰ с лёгкостью назовёт его сыном Эксамия, да ещё и безбожником¹¹. Между тем, как минимум, два из трёх источников, которые приводит Диоген¹², никак не могут служить для нас основанием достаточно надёжным: Геродот лишь вскользь указывает на финикийское происхождение философа, ничего не сообщая о том, чей он сын, что же касается Дуриса¹³, в своей «Истории» он отнюдь не является ревнителем «чистоты» и точности исторических фактов. И, наконец, сам же Диоген Лаэртий утверждает, что, по мнению большинства, Фалес был коренным милетцем из знатного рода¹⁴. Cобственно, в части посвящённой Фалесу, его труд вовсе не является попыткой аналитической реконструкции биографии и учения философа. Диоген Лаэртий (или Лаэртский, как считают иные), о котором, к слову сказать, по иронии судьбы нам известно ещё меньше, чем о самом Фалесе, лишь собрал воедино все те свидетельства, которые получили распространение в его время на основе устных преданий и фрагментов письменных источников за авторством его современников и предшественников. Представляя различные точки зрения – правдоподобные, сомнительные, противоречивые, взаимоисключающие – автор избегает высказывать собственную, преследуя цель простую: по возможности наиболее полно и объективно отразить доступную ему информацию. 

    Стремление выразить в конкретных цифрах даты жизни философа, аналогично вопросам, связанным с его происхождением, задача не вполне благодарная: так или иначе, она будет обнаруживать противоречия, однозначно разрешить которые по скудости источников

возможным не представляется. В литературе советского периода чаще всего фигурируют следующие цифры: родился около 625, умер около 547 г. до н. э. Если доверять этой версии, получается, что философ был лишь на 15 лет старше своего знаменитого ученика и соотечественника Анаксимандра из Милета, никакого недоумения это не вызывает. Если верить «Хроникам» Аполлодора, утверждавшего, что Фалес родился в первый год тридцать пятой олимпиады¹⁵, получается, что дата его рождения приходится на 640 год. Кирилл Александрийский, основываясь на «Хронике» Евсевия, сохранившейся в незначительных фрагментах, в связи с датой рождения Фалеса также упоминает 35-ю олимпиаду, но её порядкового года не указывает, в этом случае мы вынуждены принимать во внимание отрезок времени между 640 и 637 годами¹⁶. Степень вероятности свидетельств о том, что годы 35-й олимпиады в данном случае могут соответствовать действительности, учитывая и тот факт, что последнее из них относится к совсем уж позднему времени, а именно к V в. н. э., весьма снижают рассказы о встречах Фалеса с царём Египта Амасисом, которые могли иметь место лишь после 570 г. до н. э., в противном случае мы вынуждены будем признать, что утомительные морские путешествия, свершаемые семидесятилет-ним старцем, явление достаточно убедительное. Таким образом, даты, лежащие в пределах последней четверти VII столетия до н. э. следует считать более вероятными.

    На условия его личной жизни указывают лишь незначительные намёки, двусмысленные слухи, которые если и следует принять во внимание, то лишь с точки зрения того интереса, который эти условия вызывали у людей более позднего времени. Гераклит Понтийский считал его холостяком, прожившим свой век в одиночестве, другие говорили, что он был не только женат, но и имел сына по имени Кибист, третьи считали его усыновителем своего племянника по линии сестры. На вопросы о том, почему он не заводит детей, философ, якобы, отвечал, что не делает этого из любви к детям. На понуждения к браку со стороны матери отвечал: «Ещё не время», когда же молодость прошла, по тому же поводу заметил: «Уже не время»¹⁷. Вот, собственно и всё, что нам известно об этом.     

    Притом, что мнения относительно продолжительности жизни философа составляют значительную амплитуду от 72 до 95 лет, не столь разноречивы свидетельства о годе его смерти, приходящемся, будто бы, на пятьдесят восьмую олимпиаду: называют годы от 548 до 545-го¹⁸.