3.

                      ПУТЕШЕСТВИЕ В ЕГИПЕТ

                        (геометрия и астрономия)

     После государственных дел, согласно тому же Диогену, Фалес предался изучению природы³⁷, и примерно к 40 годам имел уже значительный опыт астрономических наблюдений³⁸, положенный им в основу теории «о затмениях и солнцевороте».   

    Постепенно влияние в ряде важнейших областей знаний, прерогатива в области которых прежде всецело принадлежала жреческому сословию, переходит к светским учёным, ибо, как справедливо утверждал Страбон, бóльшая часть наук, как и часть этического и политического учений, имеет отношение к жизни и нуждам правителей³⁹. Легенду о самозабвенном увлечении Фалеса наукой о звёздах пересказывает Платон, цитируя которого, продлим до логического завершения эпиграф к этой статье:

 «С о к р а т. Ну что ж, если тебе угодно, давай поговорим о корифеях, ибо что можно сказать о тех, кто философией занимается без особого рвения? ... он (философ), меря просторы земли, спускается под землю и воспаряет выше небесных светил, всюду испытывая природу любой вещи в целом и не опускаясь до того, что находится близко.

 Ф е о д о р. Что ты имеешь в виду, Сократ?

 С о к р а т. Я имею в виду Фалеса, Феодор. Рассказывают, что когда он, наблюдая небесные светила и заглядевшись наверх, упал в колодец, то какая-то фракиянка, миловидная и бойкая служанка, посмеялась над ним, что-де он стремится знать, что на небе, того же, что рядом и под ногами, не замечает. Эта насмешка относится ко всем, кто проводит свой век в занятиях философией»⁴⁰.

     Насмешки заканчивались, когда полученный результат, стремление к которому заурядным обывателям представлялось в лучшем случае чудачеством, становился предметом всеобщего восхищения, способным изменить ход истории: «C переменным успехом продолжалась эта война, - читаем у Геродота, - и на шестой год во время одной битвы внезапно день превратился в ночь. Это солнечное затмение предсказал ионянам Фалес Милетский и даже точно определил заранее год, в котором оно и наступило. Когда лидийцы и мидяне увидели, что день обратился в ночь, то прекратили битву и поспешно заключили мир»⁴¹. Этот же эпизод упоминает в своей «Естественной истории» римский историк Гай Плиний Секунд: «У греков первым исследовал причину затмений Фалес Милетский в четвёртый год XLVIII олимпиады, предсказав затмение солнца, которое произошло при царе Алиатте, в год от основания Рима CLXX»⁴².

    Можно предположить, что успешное предсказание Фалесом, солнечного затмения 28 мая 585 года до н. э., имело далеко идущие последствия в смысле укрепления авторитета научного знания в глазах влиятельных горожан. Вполне вероятно, что последующий отказ философа от распространённых мифологических и религиозных форм мировоззрения в некоторой степени был обусловлен борьбой с представителями официального «клира» именно за эту форму влияния. О том, что вероятность существования такого конфликта нельзя полностью исключить, говорит и тот факт, что высокие жреческие посты традиционно занимали представители старой аристократии, зачастую настроенные враждебно по отношению к тиранам, но кровно заинтересованные в незыблемости религиозных догм, прямо указывавших на их божественное происхождение. «Обычай - царь всего», - говорил Пиндар. История ионийских городов изобилует свидетельствами о жестоких столкновениях тиранов с консервативно настроенной аристократией, чего стоит только намерение Периандра оскопить 300 сыновей из знатных семейств⁴³, или изгнание Поликратом с Самоса подозреваемых в мятеже, отправленных на 40 триерах в Египет⁴⁴.

    Понятное дело, что непременными условиями продуктивного творчества, к тому же, связанного с обстоятельным переосмыслением догм, являются глубокие знания, большой жизненный опыт и высокая степень свободы личности. В пользу учёного здесь, несомненно, свидетельствовали рассказы соотечественников-мореплавателей о верованиях других народов, которые успешно обходились без традиционного греческого пантеона. Сам Фалес, согласно многочисленным свидетельствам, также являлся непосредственным участником далёких морских путешествий: «...как нельзя лучше ответил древний Фалес, вернувшись из дальних странствий, когда друзья спросили его, что самое диковинное повидал он на чужбине: старика тирана»⁴⁵, - пересказывает Плутарх одну из широко известных легенд о мыслителе.

    Сообщения о посещении Фалесом Египта выглядят весьма правдоподобно, и вот почему. Согласно одной из легенд именно Фалес предложил грекам поделить календарный год на 365 дней - в Египте того времени было не сложно стать очевидцем удобств, связанных с такой практикой. Последующие усовершенствования календаря, согласно Страбону, эллины также заимствовали у египтян: «Эти люди⁴⁶ научили Платона и Евдокса применять доли дня и ночи, которые, набегая сверх 365 дней, наполняют время «истинного» года⁴⁷»⁴⁸.

    В сущности, плавание греков-ионийцев в устье Нила после 570 г. до н. э. и вплоть до персидского вторжения было явлением распространённым: в это время Египтом управлял фараон Яхмес II, известный нам по Геродоту под вышеупомянутым именем царя Амасиса. «Амасис, - согласно отцу истории, - был другом эллинов. Он не только выказывал благосклонность некоторым из них, но даже предоставил эллинским переселенцам город Навкратис для жительства»⁴⁹. Правда, историю основания ионийцами египетской колонии Страбон описывает принципиально иначе: «...милетцы, во время Псаммитиха⁵⁰ (а он жил во время Киаксара Мидийца) на 30 кораблях приплыли к Больбитинскому устью и, высадившись там, укрепили стеной вышеупомянутое поселение⁵¹, но с течением времени они поднялись вверх по реке до Саисского нома, нанесли поражение городу Инару в морском сражении и основали Навкратис немного выше Схедии»⁵². Располагая данным свидетельством, мы вправе считать, ионийские

пути в Египет вполне «проторенными» задолго до предполагаемого рождения Фалеса. «Третьим с нами был Нилоксен из Навкратиса, достойнейший муж, познакомившийся с Солоном и Фалесом ещё в бытность их в Египте»⁵³, - писал Плутарх как о чём-то совершенно очевидном, не подлежащем никакому сомнению. Другая легенда гласит, что основы геометрии Фалес также постигал в Египте, в частности, на примере распространённых там способов измерения и деления участков земли. Предание о фараоне XII династии, царе Сесострисе, в современной египтологии известного под именем Сенусерта III⁵⁴, которое пересказывает Геродот, вероятно, служит частичным основанием, на котором философу приписывают авторство тезисов о делении участка на равные доли при помощи параллельных прямых, т.н. «теорему Фалеса». «Этот царь, - сказано у Геродота, - как передавали жрецы, также разделил землю между всеми жителями и дал каждому по квадратному участку равной величины. От этого царь стал получать доходы, повелев взимать ежегодно поземельную подать. Если река отнимала у кого-нибудь часть его участка, то владелец мог прийти и объявить царю о случившемся. А царь посылал людей удостовериться в этом и измерить, насколько уменьшился участок для того, чтобы владелец уплачивал подать соразмерно величине оставшегося надела. Мне думается, что при этом-то и было изобретено землемерное искусство и затем перенесено в Элладу»⁵⁵. Свидетельства авторов более позднего времени представляют ценность в первую очередь с той точки зрения, что многие из них основаны на источниках, до нас не дошедших. Например, в V в. н. э. Прокл Константинопольский писал следующее: «Как у финикийцев начало точному знанию чисел было положено благодаря торговле и сделкам, так и у египтян геометрия была изобретена по указанной причине. Съездив в Египет, Фалес впервые перенёс эту науку в Элладу; многое он открыл сам, а принципы многих [других знаний] указал тем, кто пришёл после него: одно он изучал в более общем виде, другое - в более чувственном»⁵⁶. Свидетельства Эвдема и Прокла представляют из себя наиболее распространённый материал об открытиях Фалеса в области геометрии: о делении круга диаметром на две равные части⁵⁷, равенстве углов равнобедренных треугольников⁵⁸, о равенстве противоположных углов при пересечении двух прямых⁵⁹, о равенстве двух треугольников, у которых два угла и одна сторона равны между собой⁶⁰. «Царя [Амасиса] многое в тебе восхищает, - говорит философу Нилоксен в «Пире семи мудрецов», - но особенно ему понравилось, как измерил ты высоту пирамиды, не приложив никакого труда и не пользуясь никаким орудием⁶¹. Ты поставил свой посох там, где кончалась тень от пирамиды, так что солнечный луч, касаясь их вершин, образовывал два треугольника; и ты показал, что как длина одной тени относится к длине другой тени, так и высота пирамиды к высоте посоха»⁶². Легенды о контактах Фалеса с египетским царём Амасисом позволяют с высокой долей вероятности предположить, что время пребывания философа в Египте пришлось на период между 570 и 555 гг. до н. э. Таким образом, к моменту прибытия в Навкратис Фалесу было никак не менее 55 лет от роду. В этом контексте убедительно звучит и сообщение Диогена Лаэртия о том, что Фалес занялся изучением природы когда отошёл от государственных дел⁶³, т.е. будучи уже не молодым человеком.

    В подобных условиях глубокое влияние, которому подвергалось мировоззрение чужестранца, знакомившегося, среди прочего, с вариантами египетской космогонии, представляется неизбежным и закономерным, тем более что мы определённо располагаем сведениями о контактах Фалеса с египетскими жрецами⁶⁴. Установление такого рода контактов требовало от греков больших затрат времени и терпения. Так, Страбон, подчёркивая внушительный объём знаний египетских жрецов «о небесных явлениях», называл их людьми крайне скрытными, совсем не склонными к тому, чтобы делиться своим опытом с чужеземцами⁶⁵, по его словам, Платон, к слову сказать, прибывший в Египет около 100 лет спустя после Фалеса, потратил на это 13 лет жизни⁶⁶. Надо полагать, что значительная часть этих впечатлений, уже после возвращения из Египта, и легла в основу учения философа о первооснове всего сущего и бессмертии души, ибо «по словам некоторых, он первым сказал, что души бессмертны; к их числу принадлежит поэт Хирил»⁶⁷, а следовательно период формирования основных его положений, то есть рождения ионийской философской школы как таковой, целесообразно ограничивать периодом времени между 560-550 гг. до н. э.

    В области науки о звёздах и «небесных явлениях» традиция приписывает Фалесу целый  ряд значительных достижений и даже если считать принадлежащими его гению лишь некоторые из них, и малая часть их будет свидетельствовать об исключительно смелой для человека его времени глубине рационалистического мышления и грандиозных масштабах обобщений. Ссылаясь на «Ямбы» Каллимаха, жившего в III в. до н. э., Диоген Лаэртий считает Фалеса первооткрывателем Малой Медведицы⁶⁸ и в этом мнении он не одинок: «Почему Малая Медведица называется финикийской звездой? - рассуждает во II в. н. э. римский исследователь мифов Гигин. - Дело в том, что Фалес, который тщательно исследовал этот предмет [Малая Медведица - более точный навигационный ориентир, чем Большая] и первым назвал её Медведицей, был родом финикиянин, как говорит Геродот»⁶⁹. Примерно в то же время Луций Апулей видит эти достижения в следующем: «Фалес Милетский, несомненно самый выдающийся из тех семи мудрецов (он ведь и геометрии у греков первый открыватель, и природы точнейший испытатель, и светил опытнейший наблюдатель), малыми линиями открыл величайшие вещи: круговороты времён года, ветров дуновения, звёзд движения [пути], Солнца годичные повороты, а также [объяснил] нарождающейся Луны прибывание, стареющей - убывание, затмевающейся - преграды. Мало того, уже на склоне старческих лет он придумал божественный расчёт, относящийся к солнцу, [вычислив] сколько раз своей величиной [диаметром] Солнце меряет ту окружность, которую оно пробегает»⁷⁰.